Политолог Сергей Черняховский прокомментировал ситуацию в Ленинградском отделении КПРФ

Призыв ленинградских членов и активистов КПРФ к проведению досрочного съезда партии, публикация «Манифеста Обновления» (Ленинградский Манифест) – все это становится серьезным рубежом во внутренних неурядицах, расколах, отколах и скандалах, которые все чаще демонстрируют внутренние проблемы и нездоровье этой некогда крупнейшей партии страны.

Скандал вокруг событий в Ленинградской организации КПРФ уже несколько месяцев привлекал к этой партии внимание наблюдателей, поскольку, в своем нынешнем состоянии и при своем нынешнем курсе партии Зюганова просто больше нечем заинтересовать общество.

Настойчивые попытки окружения Зюганова расправится с ленинградской парторганизацией за ее стремление оставаться в рамках коммунистической идеологии и оппонировать национализму высшего партийного руководства уже привели к радикальному изменению состава Президиума ЦК осенью 2008 года, когда из его состава были выведены почти все руководители, спасшие Зюганова во время предыдущего внутрипартийного кризиса 2004 года, погрому в рядах ленинградской парторганизации, устроенному представителями нового Президиума, и провалу КПРФ на муниципальных выборах в северной столице этой весной. КПРФ там получила 27 мандатов из почти 1500 возможных – 1,82 %.

Собственно, это далеко не первый разгром региональных организаций КПРФ усилиями ее руководства – Ленинграду предшествовали Бурятия, Кемерово, Татарстан. Причем кемеровскую организацию громят уже второй раз за последние десять лет.

Сам «Ленинградский Манифест» по своему объему и кругу рассматриваемых вопросов далек и от собственно «Манифеста Коммунистической партии» 1848 года, и от претензии на тот или иной вариант программного документа. В нем всего несколько страниц.

Но именно минимализм его объема в данном случае является определенным достоинством. Собственно, кроме призыва к чрезвычайному съезду КПРФ, там всего четыре основные позиции:

Четыре внятные позиции, не вторгающиеся в область существующих внутрикоммунистических споров о теории, трактовках Маркса и Ленина, роли тех или иных руководителей коммунистического движения в разные эпохи. В этом смысле «Ленинградский Манифест» – это манифест неких минимизированных требований, направленный на объединение различных коммунистов, в том случае, если они принимают базовые положения данной идеологии.

Сложно сказать, чем кончится инициатива ленинградских членов КПРФ. До сих пор руководству КПРФ удавалось удерживать контроль над региональными организациями и подавлять все выступления, требовавшие возврата партии на марксистские и интернационалистские позиции.

Но, как показывает история существования КПРФ, эти кризисы и это недовольство партии нынешним руководством возникают уже с закономерностью смены времен года. Руководство партии раз за разом подавляет это недовольство. С одной стороны, ему приходится раз за разом наносить удар по собственному активу, с другой – это недовольство возникает снова и снова, хотя постоянные внутрипартийные расправы многогранно сократили состав КПРФ за полтора десятка лет ее существования. В 1993 году, когда КПРФ образовывалась, говорилось о 600 тыс. ее членов. Сегодня – максимум 150 тыс. Падение в четыре раза – и неправда, что это «убыль по биологическим причинам». Это разгромы рядов собственным руководством, это уход разочаровавшихся, это отколы, расколы и т.д. Руководители КПРФ вообще с презрением относятся к рядовым коммунистам и на вопросы о судьбе ушедших и исключенных высокомерно отвечают: «Нам такие коммунисты и такие парторганизации не нужны».

Вся история КПРФ – это история подавления руководством тех или иных внутрипартийных инициатив и движений, история постоянно возникающего и постоянно подавляемого недовольства.

Собственно говоря, руководство и значительная часть актива КПРФ – это не те люди, которые восстанавливали партийные структуры после их запрета Ельциным в период действия этого запрета, а те, кто прошел перерегистрацию в КПРФ после отмены запрета Конституционным судом в ноябре 1992 года. Те, кто согласился остаться коммунистами тогда, когда это было официально разрешено властью. Коммунисты по разрешению.

Зюганов стал руководителем КПРФ не потому, что возглавил борьбу за ее восстановление, не потому, что организовывал партийные структуры и боролся за явочное возрождение КПСС в условиях запрета. Он стал фигурой, относительно случайно возникшей тогда, когда осенью 1992 – весной 1993 года в КПРФ развернулась борьба между радикальными сторонниками возрождения КПСС, действовавшими еще в период запрета и шедшими за Алексеем Пригариным, и умеренными коммунистами, отстаивавшими идею восстановления исключительно российской компартии, шедшими за Валентином Купцовым. В итоге, по предложение небезызвестного Альберта Макашова и при содействии давно ушедшего на службу к Березовскому Ивана Рыбкина лидером КПРФ был избран третий – Зюганов.

Это не значит, что Зюганов плохой сам по себе. У него, как у каждого, есть свои плюсы, и немалые, и свои минусы. И от чисто человеческого доброго чувства к нему избавится сложно. Это просто значит, что борьба умеренных и радикальных коммунистов закончилась тогда, в 1993 году победой националистов.

В 1993-95 годах КПРФ сотрясала борьба сторонников восстановления КПСС и сторонников исключительно российской структуры. Она закончилась тем, что руководство КПРФ вынуждено было, оговорив себе огромные уступки, вплоть до изменения Устава и Программы, признать себя в составе Союза Коммунистических партий – КПСС. Но значительная часть сторонников КПСС покинула ряды КПРФ – большей частью уйдя в никуда.

В 1996-98 годах КПРФ сотрясала борьба со сторонниками «марксистско-ленинской платформы» Ричарда Косолапова. В результате партия в эти годы сохранила отчасти традиционную марксистскую риторику и формальные начала классового подхода. Правда, сам Косолапов все же был отстранен от участия в работе высших органов КПРФ.

В 1999 году руководству КПРФ отказали в доверии калининградская и кемеровская партийные организации – в результате Президиуму пришлось срочно организовывать погром в их рядах, избавляясь от большинства, и сколачивая меньшинство в подобие организации – как в этом году это было в Ленинграде.

В 2000 году деятельность Зюганова была осуждена руководством СКП-КПСС, а в 2001 году Политисполком Совета Союза Компартий-КПСС сделал попытку организовать в рамках провозглашенного Союзного Государства России и Белоруссии объединенную компартию. Однако встретил ожесточенное сопротивление как сторонников Зюганова в КПРФ, так и части Секретарей СКП-КПСС, собственного правого крыла. При поддержке последних Зюганову удалось формально сместить старое руководство Союза Компартий (который, по сути, раскололся и перестал существовать в прежнем виде) и лично возглавить его остатки, после чего СКП-КПСС окончательно перестал существовать как фактор политической жизни.

Жизнь шла дальше, КПРФ терпела поражение за поражением, недовольство ее руководством нарастало уже и среди тех, кто ранее его безусловно поддерживал. В 2003-2004 годах она вновь оказалась на грани раскола. И правые, во главе с со сторонниками недавнего союзника Зюганова Геннадия Семигина и частью «красных губернаторов», и левые, во главе с Секретарем ЦК Сергеем Потаповым и Первым Секретарем МГК КПРФ Александром Куваевым, попытались вместе выступить против зюгановцев.

Первые были недовольны конфронтацией КПРФ с властью. Вторые – постоянными соглашениями с ней.

Первые пугали сторонников вторых, вторые – власть и сторонников первых. В результате большая часть левых встала на защиту Зюганова против Семигина, а власть, испугавшись левых союзников последнего, обошла этот проект своим вниманием и предпочла искать общий язык с Зюгановым, но на тех условиях, которые вытекали из его нарастающих поражений. Во многом Зюганова тогда спасли сторонники популярного в партии Ивана Мельникова, принявшего его сторону.

Под влиянием спасших его «левых» Зюганов в 2004-2005 годах подвинулся в их сторону. Но после ряда успехов на региональных выборах, которых для него добились «левые», решил, что новые успехи у него в кармане, и руководство КПРФ вновь развернулось вправо, к национализму.

Из партийного руководства стали изгоняться пришедшие в него в 2003-2004 годах молодые активисты, была развернута так называемая «борьба с неотроцкизмом», признана приоритетность для КПРФ «русского вопроса», нанесен удар по стоявшей на левых позициях и выигравшей региональные выборы ленинградской организации. Наконец, были изгнаны из Президиума ЦК левые сторонники Мельникова, спасшие Зюганова в 2004 году. Сейчас готовится разгром московской парторганизации.

Все это значит, что кризис в КПРФ стал хроническим. Можно ли вылечить и модернизировать эту партию, как это надеются сделать ленинградские коммунисты? Это крайне сложный вопрос. Если бы все левые, понимающие порочность и тупик курса КПРФ, выступили не порознь на протяжении всех этих кризисов, а одновременно, может быть, они бы уже победили. Если бы все те, кого нынешнее руководство выжило и выгнало из партии, вышли из нее сразу, то они давно создали бы нормальную, сильную, современную коммунистическую партию. Но их привязанность к своим партийным рядам, их вера в «Величественное слово ПАРТИЯ», их высокая инертность столь сильны, что они созревают по частям – и позволяют партийному руководству расправляться с ними также по частям.

Вместе с тем, те, кто сопротивляется перерождению, кто пытается защитить честь коммуниста от позора, которым покрыта деятельность КПРФ, делают хорошее дело. Можно, наверное, не разделять их убеждения, но нельзя не уважать их преданность своей идее и желание сохранить ее в чистоте. Ленинградских коммунистов можно уважать уже за то, что они перестали признавать за руководством партии право решать, кто в партии «свой», а кто «чужой», и попытались дать по рукам переродившимся партийным бюрократам.

Сергей ЧЕРНЯХОВСКИЙ,
научный руководитель отделения политологии и заведующий кафедрой общей политологии, экополитологии и глобалистики, профессор Международного независимого эколого-политологического университета, доктор политических наук